Понятия «инклюзивный», «инклюзия» сегодня у всех на слуху. Но только единицы понимают смысл. Все просто. Теперь родители могут привести особенных малышей не только в коррекционные или специализированные учреждения, но и в обычный детский сад через дорогу. Далее - в школу, колледж, университет. На практике интегрировать человека с нарушениями в широкий социум чрезвычайно сложно. Поэтому руководители детских садов и школ создают инклюзивные группы и классы, заражают энтузиазмом и, пройдя испытания, готовы поделиться позитивным опытом.

Вне изоляции

Неформальное общество помощи аутистам «Маленький принц» ещё несколько лет назад было, можно сказать, закрытым от посторонних глаз центром развития Владивостока. Здесь собирались дети, которым в обычные садики и школы путь был заказан, а в коррекционные - не хватало места. Постепенно общество вышло из подполья, и сегодня педагоги «Маленького принца» не только проводят занятия, в которых смешались пластика, музыка, цирк, рисование и многое другое. Они посещают театры, концерты, картинные галереи.

 - По Конституции все дети имеют равные права, - говорит директор общества помощи «Маленький принц» Елена Пинчук. - После того как власть дала добро на то, чтобы дети с ограниченными возможностями обучались в общеобразовательных школах, возник социальный заказ. Инклюзии начинают развивать не только садики и школы, но и учреждения дополнительного образования.

Когда о «Маленьком принце» узнают в культурных заведениях, бросаются предлагать: «А давайте создадим специальную группу для экскурсий?» Но не надо никого изолировать и ограничивать. Принцип инклюзивного образования состоит в том, чтобы взять особенного ребёнка за руку и привести в обычную среду.

 - Когда существует детский коллектив, и туда приходит один или два ребёнка с нарушениями, - продолжает Елена Пинчук. - Первая задача - их принять. Затем подобрать адаптивную программу, найти специальных педагогов и подготовить детей к восприятию новичка. В реальных условиях это сделать сложно. Учителя отказываются, ставят директору ультиматум, тот сопротивляется, психологически давит на родителей особенного ребёнка, и те уходят.

- Инклюзивное образование может быть только в присутствии тьютора - педагога, занятого отдельным ребенком, - высказывается папа ребёнка с синдромом Дауна Алексей Грищук. - Оплата идёт на счёт родителей, многим это не по карману. Чаще как бывает? Родители особенных детей читают законы, а заведующая детсадом им говорит: у меня 30 человек в каждой группе и дефицит воспитателей. Законодательство об инклюзивном образовании принято на декларативном уровне, не обозначены конкретные действия, источники финансирования. Выяснили, что если ребёнка с ограниченными возможностями включить в среду обычных детей, это сыграет положительную роль. Но кто будет помещать конкретно? В школе порой даже не хватает парт для ребёнка и дополнительного педагога. Тем более внимания.

Сначала «помоги», потом «мама»

Обычный муниципальный детский сад № 29 Владивостока несколько лет назад принял первого особенного человечка - Дашу с синдромом Дауна. Добродушная солнечная девочка стала любимицей коллектива.  

- Ребёнок практически себя не обслуживал, - вспоминает заведующая детским садом Жанна Еронько. - Стала думать, что с этим делать. Отказать, нарушить закон не могла. Помогло то, что сама имею образование дефектолога, у нас богатая методическая база и сплочённый коллектив. Никакого тьютора не было, все заботы по развитию девочки легли на плечи воспитателей. Она научилась элементарным процедурам, прекрасно себя чувствовала на занятиях и утренниках. Получилось всё замечательно! Сегодня в детском саду работают психологи, дефектологи, дети с разным уровнем развития взаимодействуют друг с другом. Закупили оборудование, экспериментируем, творим. Всего к нам приходит около 14 особенных детей.

- Если ребёнок не говорит, то первое слово, которое я стараюсь с ним разучить, - это «помоги», а потом уже «мама», - делится директор одной из частных школ Владивостока Галина Коваль. - Есть у нас мальчик, который молчит, но при этом прекрасно читает. Мы начали внедрять особенных детей в нашу систему девять лет назад, когда об инклюзии никто не помышлял.

Помогает фактор небольших классов, дополнительное образование коррекционного педагога.

- Если ребенок во время урока сам по себе вышел к доске, подошёл потрогать учителя, это не кажется странным, - добавляет директор школы. - Замечено, на адаптацию особенных детей у нас уходит несколько дней. Потом они перестают кричать, зажимать уши, бить себя по голове. Они будто бы подражают новым знакомым. Происходит процесс социализации. Но далеко не во все группы мы можем привести таких ребят. Мы знаем, где их адекватно, с душой воспримут. В итоге более 40 детей с нарушениями после нас ушли в профессию - стали поварами, швеями, фотографами.

Источник: АиФ Владивосток