Причем, коснётся это не только языковых занятий, но и всего детсадовского быта. Чем обусловлена такая позиция, и что думают о ней участники рынка – в материале «Континента Сибирь».

Столь радикальный подход к предмету создатели детского сада Hello в ходе презентации проекта в августе 2022 года объясняли максимальной ориентацией на естество детского интеллектуального ресурса: дети дошкольного возраста наиболее успешны в быстром освоении иностранного языка (вплоть до уровня активного двуязычия) в сравнении со взрослыми и даже в сравнении с детьми-школьниками. «Скорострельность» нейронных связей у малышей – научная первооснова концепции.

По словам директора детского сада Марии Ждановой, существующая практика дошкольного лингвистического образования все время спотыкается… об уступки самой себе.

«Учебная составляющая и игровой досуг, повседневность в таких детских садах разделены, – поясняет Мария Жданова. – Приводят англоговорящего педагога, он с детьми полдня занимается, ребенок с азартом выполняет задания, всё понимает, отвечает на вопросы. Но реальной речевой коммуникации не выдаёт – потому для него весь полученный языковой материал находится только в коммуникативной зоне урока. Он замкнут в этой сфере – словно карандаши в пенале или ещё одна игрушка в коробке с игрушками».

Стимулятором практического английского для воспитанников детского сада должен стать сам его уклад – русской речи тут не будет в принципе, функционал английского языка будет тотальным.

По убеждению Марии Ждановой, стресс-фактором для воспитанников это обстоятельство не будет – начнёт действовать эффект «игрового договора» — социокультурного феномена детства.

«Если ребёнок понимает, что педагог готов выполнить просьбу, сказанную на русском, он быстро находит «калитку», – объясняет суть принципа Мария Жданова. – А когда правилами оговорено только общение на иностранном, ребенок, в свою очередь, принимает это как непростую, но увлекательную игру. Так называемый «игровой договор» – очень эффективный способ создать коммуникационное пространство иностранного языка. Дети в такие отношения с азартом включаются, более того – сами следят за тщательностью их соблюдения».

По словам Марии Ждановой, уверенность в эффективности «тотального английского» базируется на её предыдущем учительском опыте и научной специализации, избранной в ходе получения высшего педагогического образования.

«Я занималась теорией билингвизма, техниками раннего языкового развития. А до получения второго высшего образования по педагогическому профилю работала в гостиничном деле, так что языковая база у меня функциональная», – отметила Мария Жданова.

Детский сад в 270 квадратных метров рассчитан на 45 детей и состоит из трёх групп по возрастным градациям: 3-4-года, 4-5 лет и 5-7 лет. Новации есть не только в педагогическом формате, но и в дизайне. Например, помещения для групп выполнены по принципу опенспейса – игровые уголки, учебное пространство и спальня зона не разделены стенами и образуют единую среду – как в обычной домашней детской (только более многолюдной). В группе по 15 человек – практически как в классах школы ОЦ «Рост». По словам создателей детского сада, выпускная группа – это и есть в какой-то мере «заготовка» первого класса, ибо детский сад будет составлять с другими заведениями центра единую образовательную цепь. Обучение сначала сугубо устное – без навыков письма.

«У ребенка знаковое мышление формируется к 5-6 годам, потому обучение английскому письму и чтению мы будем начинать в старшей группе, — пояснила Мария Жданова. – При хорошей базе устных навыков этот процесс занимает совсем немного времени».

Примечательно, что в проекте не задействованы экспаты – типаж, казалось бы, уже традиционный для платного языкового образования. Причина у этого двойственная. Она, как ни странно, одновременно и вынужденная, и осмысленная.   

«К середине лета из Новосибирска уехали практически все иностранцы, — констатировала Мария Жданова. Сейчас, насколько мне известно, с экспатами не работает практически ни одна языковая школа».

К тому же, многие школы, беря на работу экспатов, становились жертвой явления, которое ещё в XIX веке было изучено и имело тогда ироничное название «парадокс французского гувернёра». Русские аристократы (особенно в провинции) были в плену типажа, не особо разбираясь, кого берут в учителя. И в итоге маленький дворянин в нарядной матросочке мог заговорить на сленге марсельских грузчиков – потому что обучавший «мсьё» до педагогической карьеры в России именно грузчиком и был.

«Плен типажа – фактор, работавший и до сей поры. Видят хозяева школы, например, яркого афроамериканца из Нью-Йорка – «О, круто, он у нас будет учить детей английскому». И за этим восторгом упускают детали. Во-первых, английский язык английскому языку рознь. У нас, в русском языке, довольно цельная словарная и фонетическая система – уроженцы разных регионов легко поймут друг друга, социальные вариации словаря в русском языке тоже не критичны. А в английском между разными инвариантами языка (региональными или социальными) может быть огромный, функционально критичный зазор, – сетует глава TS Group Александр Бойко, инициатор и инвестор проекта. – Я даже не беру в расчет различия между американской, британской или ирландской версиями английского. Их и внутри американского-то английского множество! Рэпер из Нью-Йорка и академический аристократ из Бостона могут при встрече реально нуждаться в переводчике. Во-вторых, у человека может не быть вообще никаких педагогических навыков. В общем, совпадений тут должно быть много – грамотно и лексически богато говорить на английском языке и уметь работать с детьми. Для студентов, для школьников и для детсадовцев нужны совершенно разные типажи педагогов. Для вуза и старшей школы нужен учитель-«достиженец», а для младших – педагог-«причастник». Найти «причастника», да ещё с хорошим знанием языка очень непросто».

Впрочем, как подчеркнул Александр Бойко, с этой задачей команда проекта справилась, а в среднесрочных планах – создание такого же педагогического формата для китайского языка. Этим направлением группа планирует заняться в 2023-м.

В педагогическом сообществе Сибири новость об открытии в Новосибирске радикально билингвального детского сада распространилась быстро и вызвала полифоническую реакцию – от безоговорочной поддержки до скепсиса. При том, что саму по себе идею англоязычного детсада не отвергает никто, опасливая сдержанность скептиков группируется вокруг мысли «дьявол прячется в мелочах».

Так, собеседников издания очень смущает ситуативный зазор между английским и родным русским: когда вся развивающая информация на английском, а на русском только бытовые темы с усталой мамой после 18.00 — это может быть критичным для развития ребёнка.

«Безусловно, период нахождения ребенка в детском саду – это лучшее время для обучения иностранному языку, поскольку усвоение речевых навыков в этом возрасте идёт максимально быстро и эффективно, – объясняет свою точку зрения заведующая ДОУ «Ручеёк» (г. Горно-Алтайск), заслуженный работник образования, обладатель 38-летнего педагогического стажа Наталья Алькова. – Но полный отказ от русского языка, на мой взгляд, нецелесообразен. В рамках дополнительного обучения через кружковую работу – да, приемлемо. Но полная замена родного языка, вплоть до бытовой коммуникации – весьма спорно».

По мнению Натальи Альковой, проблемными аспектами для такого образования могут быть два – лингво-системный и культурный. Во-первых, все программы обучения дошкольников английскому языку – «импортные». Причем, эти программы рассчитаны по большей части на детей, чей родной язык – того же структурного типа, что и английский – из романо-германской языковой семьи. Испанский, немецкий, французский, шведский.

«В русском же языке другая структура, формирующая другую языковую ментальность. И этот зазор, по-хорошему, надо учитывать, — аргументирует Наталья Алькова. Сколь-либо объемных наработок, учитывающих именно русский языковой менталитет, пока, насколько мне известно, нет».

Во-вторых, весь типичный детсадовский культ-контент (всякие теремки-колобки) на английском немыслим, а уравновешивать детсадовское воспитание домашним не у всех мам есть силы и время.

«Период от рождения до поступления в школу – фундамент качеств, необходимых человеку в течение всей жизни, – подчеркивает Наталья Алькова. – И эти качества должны воспитываться на культурном материале родного языка – на народных и авторских сказках, на стихах и песнях. Родной язык потому и называется родным – он доминирует в социокультурной идентичности ребенка, в его эмоциональном «я». И это для родного языка естественно. На мой взгляд, полное погружение ребёнка не способствует развитию его речи на родном языке».

В лагере оптимистов базовым аргументом является наличие межкультурных универсалий. Благодаря которым ребёнок вполне адекватно сформирует свою культурно-языковую идентичность и без изучения ладушек-потешек.

«Сказки и устный детский фольклор есть в любой культуре, – говорит научный руководитель образовательного парка Éль SCHOOL (г. Новосибирск) Светлана Гольцер. – Это универсалии, и жанрово они похожи. А по смыслу – ну, ребенок в четыре года не узнает про Емелю, но сначала узнает про Джона-победителя великана. И Емеля, на мой взгляд, впишется в этот ряд вторым или третьим – и вполне беспроблемно. Детское сознание вполне гибкое и приоритеты формирует мобильно. Опасение взрослых на этот счёт часто не более, чем схоластика. Чем больше в личном мире ребенка языкового материала, тем мощнее его когнитивный тонус. Любой язык – это развитие мышления. Для развития критично вообще не говорить. Опаснее вытеснение литературно-языкового материала материалом невербально-визуальным. А язык для развития полезен безоговорочно!»

Источник: ksonline.ru